Надежда – одна из главных Христианских добродетелей, есть успокоение сердца в Боге с уверением, что Он непрестанно печется о нашем спасении и дарует нам обещанное блаженство. Христианская надежда есть непоколебимое, спокойное и радостное ожидание будущего блаженства.
Надежда имеет своим основанием веру.
«Ибо мы спасены в надежде. Надежда же, когда видит, не есть надежда; ибо если кто видит, то чего ему и надеяться? Но когда надеемся того, чего не видим, тогда ожидаем в терпении» (Рим. 8:24-25).
Главным предметом христианской надежды является вечное спасение. Надежда ободряет дух в искушениях, воодушевляет на подвиги.
Познается надежда только в приключившейся скорби. Случившаяся неожиданность, внезапная потеря, болезнь близкого человека открывают христианину глаза – на кого в действительности он надеялся.
О надежде в Новом Завете говорится в разных местах. Приведем некоторые из них: надежда от опытности, а опытность от терпения (Рим. 5:4), сохранять надежду должно через терпение и утешение из Писаний (Рим. 15:4), Иисус Христос является надеждой для христиан (1Тим. 1:1), вся тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих (Рим.8:19).
Почему надежда считается одной из высочайших христианских добродетелей?
В качестве добродетели, наряду с верой и любовью, признаётся далеко не всякая надежда, равно как и не всякая вера (ведь и демоны веруют (Иак.2:19)), и не всякая «любовь», но только богоугодная. По сути христианская надежда немыслима без искренней, подлинной веры, а истинная вера — без жертвенной любви к Богу и ближним (Мф.22:37-39). Именно вера, надежда и любовь выражают общее и личное отношение христианина к Богу.
В рамках Православного вероучения очерчиваются и раскрываются важнейшие религиозные истины, знание которых необходимо для формирования правильного представления о Боге, Его отношении к миру, о самом мире, призвании и предназначении человека. По действию любви христианин стремится к теснейшему духовному единению с Богом и ближними. Надежда же служит важнейшим мотивирующим фактором, стимулом жить в соответствии с верой, в любви.
Если бы вера не сопровождалась надеждой, а представляла собой только знание догматов, она воспринималась бы человеком на уровне (хотя и высшей, но только) философии. Что бы в этом случае стимулировало его молиться, участвовать в церковных Таинствах, в жизни Церкви вообще? Исключительно чувство долга, обязанности? А разве мог бы он полноценно, свободно, желанно стремиться к тем высшим благам, о которых обещано в Божественном Откровении, не имей он надежды?
Надежда на Промысл Божий помогает человеку бороться с текущими трудностями, преодолевать страдания, скорби. Надежа на воскресение умягчает один из сильнейших человеческих страхов — страх перед физической смертью, облегчает скорбь при потери родных. Надежда на наследование Царства Небесного служила христианам отрадой во время тягчайших испытаний, перенесении пыток и мук.
Крайняя степень утраты надежды — состояние безнадежности — чревато отчаянием. При отчаянии у человека опускаются руки, помрачаются разум и воля. Он становится легкой добычей лукавых демонических сил. Отчаяниенередко служит причиной развития суицидального настроения.
(40)
